понедельник, 9 апреля 2012 г.

Владивосток - Петербург


Я приехала в Петербург из Владивостока в 2005 году, а в 2009 родился вот этот пост, опубликованный как пробный в ЖЖ. Мой журнал канул в Лету, а пост остался. В нем я собрала свои первые впечатления о Петербурге, особенности, свойственные только этому городу, и отличия его от моего родного Владивостока.


Приехав три года назад в Питер, я удивлялась некоторым вещам, которые теперь стали для меня привычными. Конечно, в первую очередь, это касалось языка, так как по образованию я филолог. Слух ловил непривычные слова, которые называли привычные вещи. Сейчас хочу описать некоторые интересные моменты, которые одновременно и очаровывали, и приводили в замешательство, причем не только меня, но и моих собеседников.

Я приехала на поезде. Сразу скажу, я специально решила так ехать, «чтобы посмотреть страну». Мне попались забавные попутчики, все ехали из Владивостока до Москвы. Естественно, за семь дней пути мы все сдружились, было очень весело. Но, как часто бывает, эта дружба только на время пути. На Ярославском вокзале мы, пожелав друг другу удачи, разошлись в разные стороны. В Москве я пробыла до вечера у своих друзей и ночным поездом уехала в Питер.

Удивляться я начала уже в поезде. Это был обычный плацкарт, но мой сосед оказался совсем необычным. Им оказался забавный француз, почти ни слова не говорящий по-русски. Он понимал, что ему говорят, очень приблизительно. Мой английский оставлял желать лучшего, но все же был более совершенен, чем его русский. Решила, что он турист-одиночка. Но ошиблась. Он аспирант на лингвистической кафедре в Париже и изучает славянские языки. Для этого едет в ту страну, язык которой хочет выучить. Вот польский, например, он уже выучил, теперь русский. Я его тоже удивила, так как, по его словам, была первым человеком, говорящим по-английски! «Это не очень удобно, - сетовал он, - не знать языка. В московских кафе мне подолгу приходилось объяснять, что мне нужен кофе с молоком без сахара. Представляете, почти никто из официантов не знал английский!» Как тут не погордишься собой, вот, не зря долбила английский! 

Но мой француз (совершенно забыла его имя) не переставал меня радовать. Снял ботинки, взял полотенце и зубную щетку, пошел в туалет умываться. В носках. В туалет плацкартного вагона. Я потеряла дар речи. Впрочем, он очень быстро вернулся, засмеялся и сказал, что совсем забыл, что он в России. Я позавидовала пассажирам французских поездов и почувствовала смущение за наш железнодорожный транспорт.

После этого поездка продолжалась без приключений, в наш отсек в Твери сели три веселых девчонки, и мы все вместе учили француза русскому языку, вспоминали по его просьбе пословицы и поговорки и объясняли их смысл.

Питер потряс меня своей масштабностью! Москва не производит такого впечатления, давит сутолокой, какой-то ненужной суетой и нервозностью.

 В Питере у меня было ощущение ПРОСТОРА! Владивосток стоит на холмах над морем, там негде развернуться, улочки лепятся по склонам, и ты спускаешься с одной на другую, как с одной палубы корабля на другую. В Питере я увидела широкие проспекты, прямые улицы и все совершенно ровное, без подъемов и спусков и хаотично разбросанных домов по обеим сторонам улицы. Если у дома номер 1, то совершенно точно следом будет идти 3, а не 17, например. Правда потом я узнала, что у одного номера дома есть бесчисленное количество корпусов…

Был яркий, солнечный день, небо было сочно-синим, Нева сверкала пронзительной синевой, здания казались белыми от солнца и от всего этого нестерпимо слезились глаза. Я поняла, что без солнечных очков в такие дни здесь не выжить. Это я потом узнала, что то лето было ненормально теплым для Питера, и солнца и тепла здесь не так уж много, все-таки северный город. Питер заманил, очаровал и покорил меня, я была в восторге, наслаждалась великолепной погодой и этим городом. Я уже знала, что останусь здесь жить.

На время поиска подходящего жилья я остановилась в общежитии. Когда мне бабушка-дежурная показывала, где что, я спросила: «А воду вы где берете?» «Как где? – удивилась она, - в кране». И посмотрела на меня насторожено. «Это понятно. А питьевую и для готовки?» «В кране. Вот так: берешь и наливаешь». Бабушка взяла чайник, поднесла его к крану на кухне и показала, как именно надо наливать воду в чайник. «Так», - сказала я и через пять минут уже была в магазине и покупала пятилитровую канистру питьевой воды. Дело в том, что во Владивостоке уже давно все пьют бутилированную воду. Никому и в голову не приходит брать воду для приготовления пищи или питья вот так, из-под крана. Либо фильтр дома, либо заказывают воду, и на дом привозят канистру с чистой водой. Это от того, что в течение определенного времени по всем официальном каналам передавалась информация о том, что пить из-под крана воду категорически запрещается! Вода, мол, ужасного качества и все могут заболеть! Вот все и перешли на бутилированную воду. Так что я первый месяц исправно покупала себе воду в магазине. Потом перестала.

Я до сих пор обожаю гулять по городу. Сначала я это делала ежедневно. Я утром выходила из дома и возвращалась по вечер. Исходила весь центр, мои кроссовки порвались через две недели, и я купила себе новые. Во Владивостоке долго гулять невозможно, там бесконечные подъемы и спуски, неторопливо пройтись можно только на набережной вдоль моря в центре города. 

Поэтому прогулки были и остаются моим любимым занятием в Питербурге. Во время прогулок часто происходили смешные вещи, меня многое забавляло. Например, на киоске, где продают блины, написано в перечне блюд: ГРЕЧА, КУРА. Почему так странно они называют КУРИЦУ и ГРЕЧКУ? Я решила, что это так специально написали, вроде как фирменный стиль. Потом с удивлением увидела эти названия на ценниках в супермаркете. 

Кстати, долго не могла привыкнуть, что здесь нет привычных для меня продуктов. Где корейский майонез в больших белых бидонах, двух и трехлитровых? Он жирный и густой, как желе! А где лосось и нерка слабосоленые? Только форель и семга? С облегчением узнаю, что это тоже красная рыба. Значит, можно есть. А где свежие минтай и камбала? А вот эти названия рыб мне совсем не знакомы. А этот гигант – это корюшка? У нас она в два раза меньше, жаришь и ешь, как семечки. А морепродукты? Только замороженные креветки? С жалостью смотрю на замороженную мелкоту. А свежих нет. И гребешков тоже. Ну а кальмар? Тоже только замороженный. И как тут люди живут?!


Прошлым летом ездила домой, за праздничным столом мне с гордостью подали слабосоленую красную рыбу: «Вот, решили тебя побаловать, угадай, что это за рыба?» Я, радуясь, что сейчас попробую дальневосточную вкуснятину, гадаю: «Лосось, нерка, кета?» «Нет, - раздуваясь от гордости, говорит папа. – Это – семга!!» Во Владивостоке семга – деликатес, очень дорогая.

Однажды на работе обсуждали, кто что купил нового из вещей. Слышу: «Наконец нашла черный бадлон, нигде не могла найти». И ответ: «Да, молодец, это удобно, я тоже купила бадлон, только белый!» Что за бадлон? Я не понимала, о чем речь! Мне, смеясь, объяснили, что это - трикотажный свитер с длинными рукавами и высоким горлом. Не удивительно, что я ничего не понимала, ведь у нас такая вещь называется «водолазка»! Почему «водолазка», спросили меня. А почему «бадлон»? Нет ответа…

В маршрутках надо было оплачивать сразу при входе. Мне казалось это крайне неудобным, все толкутся впереди и невозможно быстро зайти, либо приходилось потом передавать деньги. У нас оплата была при выходе, никто не передавал деньги, а платил сам. Я сначала стеснялась просить передать деньги, старалась платить сама. А еще как смешно называют маршрутки – тешки. Я первое время не понимала, о чем идет речь, когда говорили: «я в тешке приехал». В чем он приехал? Что это такое – "тешка"? Непонятно. Еще «газели». На одной остановке видела, как водитель забитой до отказа «газели» пытался приладить на место упавшую дверь, уверяя пассажиров, что скоро поедем, мол, нечего волноваться. Зрелище было настолько смешным и нелепым, что хохотала вся остановка.

Заново привыкала к тому, что на здешних автомобилях руль с левой стороны. Первое время пыталась сесть в машину на переднее сиденье слева. Оббегала машину под недоуменным взглядом водителя, на полпути спохватывалась и бежала обратно.

До сих пор происходит недопонимание в разговоре о хлебобулочных изделиях. 
Во Владивостоке говорят: булка хлеба. Это значит одна буханка. Если темный хлеб нужен, говорят: мне булку темного хлеба, если белый: мне булку белого. Если нужен батон, так и говорят – батон. Булочка и просто булка – это сладкая сдоба. В Питере все по-другому. Мне булку. Мне хлеб. И всем, кроме меня, понятно, что нужен белый хлеб или батон, или обычный хлеб. 

До сих пор возникают смешные разговоры типа «моя-твоя-непонимай»:

- Яна, купи хлеб.
- Как, уже кончился? Вчера там булка белого была.
- Так булка и есть. Хлеба нет.
- ???
- Ну обычного, темного хлеба нет! Только белый батон!

Или:

- Витя, купи хлеб.
-Хлеб или булку?
- Ну, хлеб, конечно, зачем булку?
- Так я и спрашиваю, что купить, хлеб или лучше булку?
- Слушай, купи что-нибудь, любой хлеб, у нас все закончилось!!!

Когда я искала квартиру, первая встреча с риелтором чуть не сорвалась из-за милого питерского слова «парадная». Так нигде больше не называют подъезды домов. Только в Питере. 

Итак, риелтор по телефону диктует адрес: «… дом 5, квартира 57, вторая парадная». Так. Что за парадная такая? Сразу представилась сверкающая дверь, лестница, покрытая красной ковровой дорожкой, и цветы в вазах. Если есть парадная, то и черный ход наверно тоже присутствует. Приехала на место, дом – обычная блочная девятиэтажка. Обычные грязноватые подъезды. Где тут парадная? Обхожу дом с другой стороны, там никаких входов нет. Звонит риэлтор: «Ну что, нашли дом?» «Дом нашла, никак не могу найти вторую парадную, здесь обычные подъезды…». Мне очень нравится это слово – парадная. И оно забавно звучит, когда говорят об обычном подъезде обычного дома.

А еще одно словцо – поребрик! Это бордюр. Только в Питере бордюр называют поребрик!

В мои любимые белые ночи я всегда делала перестановку в комнате. Конечно, хорошо, сидя у окна, читать книгу при дневном свете до двенадцати ночи. Но каково просыпаться в пять утра от прямо-таки полуденного солнца, когда до сигнала будильника еще два часа? Окна выходили на восток, приходилось занавешивать их плотными шторами да еще ставить шкаф поперек комнаты и прятать за него диван, чтоб хоть как-то защититься от света. Зато как приятно варить кофе на солнечной кухне с открытым настежь окном! Я с восторгом описывала это своим дальневосточным подругам, а они охали и ахали, и не верили, и восхищались, и хотели приехать, чтоб увидеть своими глазами это чудо!

По моему мнению, Владивосток и Петербург чем-то похожи друг на друга и в тоже время – совершенно разные. Я счастлива, что живу в Петербурге, теперь тут мой дом и моя семья. Но в моем сердце навсегда останется место для моего родного города, раскинувшегося на берегу Японского моря…



2 комментария:

  1. прелесть какая!)
    некоторый слова я не слушала, хотя Питер от Москвы не так уж и далеко: тешка, бадлон....
    А в Москве говорят: батон ( на белый батон) и черный (черный бывает кирпичик и круглый)))

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Да, на Дальнем Востоке тоже батон - это батон :)) В Москве я обращала внимание только на характерное Аканье, сейчас уже редко его услышишь.

      Удалить